30 лет спустя...

Вильнюс – январь 1991 года Боевой вылет....

В январе 1991 года резко обострилась обстановка в Литве. Да и как она могла успокоиться, если беспомощный Горбачев пытался управлять огромной страной при помощи уговоров и расплывчатых указов? Что касается Литвы, то приведу один из таких указов № 3 от 21 марта 1990 года "О дополнительных мерах по обеспечению прав советских граждан, охране суверенитета Союза ССР на территории Литовской ССР". Вот его текст:

"Вопреки Постановлению внеочередного третьего Съезда народных депутатов СССР от 15 марта 1990 года Верховным Советом и Правительством Литовской ССР продолжают приниматься законодательные акты, нарушающие права советских граждан и суверенитет Союза ССР. В связи с этим постановляю:

1. Совету Министров СССР, исполнительным и распорядительным органам местных Советов народных депутатов Литовской ССР, правоохранительным органам обеспечить соблюдение требований Конституции СССР и законов СССР по защите прав и законных интересов граждан СССР, проживающих или находящихся на территории Литовской ССР.

Пограничным войскам Комитета государственной безопасности СССР принять необходимые меры по усилению участка Государственной границы СССР, проходящего по территории Литовской ССР, пресечению противоправных действий, нарушающих законодательство Союза ССР о Государственной границе СССР.

3. Временно приостановить на территории Литовской ССР действие Постановления Совета Министров СССР от 23 июля 1975 года № 646 "Об установлении единого порядка приобретения, учета и хранения охотничьих ружей", запретив одновременно на этот период продажу огнестрельного оружия в республике.

Гражданам, проживающим на территории Литовской ССР, в семидневный срок сдать в органы внутренних дел для передачи на временное хранение всё находящееся у них огнестрельное оружие. Министерству внутренних дел СССР в случае отказа граждан сдать такое оружие обеспечить его изъятие. Министерству обороны СССР принять у органов внутренних дел изъятое оружие граждан и обеспечить его хранение.

4. Министерству иностранных дел СССР и Министерству внутренних дел СССР усилить контроль за выдачей виз и разрешений для иностранных граждан на въезд в Литовскую ССР. Министерству внутренних дел СССР, Прокуратуре Союза ССР принять необходимые меры по пресечению нарушений иностранными гражданами, находящимися на территории Литовской ССР, правил пребывания иностранных граждан в СССР, вплоть до выдворения их в соответствии с Законом СССР "О правовом положении иностранных граждан в СССР".

5. Настоящий Указ вступает в силу с момента его подписания".

Всё типично в горбачевском, размытом стиле. Понятно, что выполнять такой указ в Литве никто не собирался. Слабина центральной власти была очевидна.

В позднегорбачевский период на просторах СССР армия вообще оказалась единственной реальной силой. Правоохранительные органы, особенно в республиках, пребывали в растерянности, парализованные националистической пропагандой и демократической болтовней.

Дислоцировавшуюся в Литве 7-ю вдд по ряду причин решили не задействовать. Выбор пап на 234-й ПДП 76-й ВДД (Псков) в составе примерно 1000 человек и 115 единиц техники под командованием подполковника И. Г. Комара.

6 января 1991 года наш полк был поднят по тревоге и переброшен по воздуху с аэродрома Псков (Кресты) на два литовских аэродрома: Паневежис и Кедайняй (я хорошо помню тот день, бойцы десантники скучали в частях и тут – тревога!). Планировалось и на Гайжюнай, но не позволила погода. Для переброски полка было выделено 35 самолетов Ил-76. Проведением мероприятий руководила небольшая оперативная группа 76-й вдд во главе с заместителем командира дивизии полковником В. М. Кустрьо.

На следующий день все подразделения полка перелетели на аэродром Гайжюнай и сосредоточились в городке 44-й учебной дивизии ВДВ (командир – генерал-майор Н. В. Стаськов) (Что самое интересное, именно в этой учебной части, я отслужил пол года, прежде чем распределился в боевую часть 76 ВДД). Находившийся в дивизии заместитель командующего ВДВ генерал – лейтенант О. М. Пикаускас устно поставил подполковнику Комару задачу совершить марш своим ходом в Вильнюс и сосредоточиться в расположении мотострелковой дивизии (командир дивизии генерал-майор Усхопчик). Так как Освальд Миколович внезапно заболел (у него обострилась хроническая болезнь, от которой он через несколько лет умер), ему потребовалась срочная операция. Фактически общее руководство действиями всех десантников было поручено подполковнику Комару, о чем Пикаускас информировал всех в написанной им от руки записке. В ней же генерал просил, чтобы никто не сомневался в истинности его болезни и не считал его действия попыткой уйти от ответственности.

В ночь с 8 на 9 января полк совершил марш в Вильнюс без особых помех и разместился в Северном военном городке 107-й мотострелковой дивизии. Владислав Ачалов находился в штабе дивизии, тогда уже в ранге заместителя Министра обороны СССР по чрезвычайным ситуациям. Заместителю командира 76-й ВДД полковнику Кустрьо и командиру 234-го ПДП подполковнику Комару была поставлена задача – взять объекты под охрану в соответствии с намеченным ранее (видимо, еще в Москве) "Планом по поддержанию конституционного порядка в Литве". Главными объектами были телецентр и телебашня (всего их было около 30). Один из таких объектов был склад с боеприпасами находящийся на одной из баз в лесу. Прибыв на место, нашей 6-ой ПДР пришлось захватить склад, загрузить оружие, боеприпасы и прочие военные атрибуты. Помню, как литовский генерал получил от бойца моего взвода в лоб прикладом за попытку преграждения входа к складу. Далее мы сопроводили советских милиционеров в так называемую "Полицейскую академию" и расставив блокпосты, обеспечили охрану объекта.

К утру 10 января этот план был, однако, переработан в "План мероприятий по обеспечению призыва молодежи Литвы в Вооруженные Силы СССР". Призыв в стране, как известно, давно закончился, еще в конце ноября 1990 года, но ни один литовец в армию не был призван.

С начала 1989 года литовские СМИ сплошь и рядом вели открытую агитацию за отделение от Москвы, особенно много позволял себе Ландсбергис. Дезертирство, уклонение от призыва на военную службу в республике приняли массовый характер. На бывших базах "лесных братьев" стали устанавливаться памятники, мемориальные знаки и прочие вещи.

К весне 1990 года проблема перезрела. В этой ситуации Ачалову, как командующему ВДВ, была поставлена задача провести спецоперацию, преподать урок националистам. В частности, найти убежища, в которых скрываются уклонисты и дезертиры, разобраться с вооруженными формированиями, которые уже тогда начала готовить литовская антисоветская верхушка. Предстояло также выяснить, откуда в республику поступает оружие, где хранится и кому выдается. Атрофировавшаяся кремлевская власть безвольно взирала на происходящее.

Разведка доложила, что дезертиры и уклонисты скрываются в лесных схронах, рассчитанных каждый на проживание групп до 20 человек и оборудованных для этого всем необходимым. В таких схронах складировались переносные радиостанции, одежда, продукты. Оружие хранилось в школах ДОСААФ, военкоматах, охотничьих коллективах. Наиболее отпетые "борцы за свободу", многие с уголовным прошлым, пристроились в домах для умалишенных в Вильнюсе и Каунасе.

У группы Ландсбергиса имелись детальные планы дезорганизации управления промышленными объектами союзного значения, дискредитации власти на местах. Везде активно расставлялись свои кадры. Круглосуточное наблюдение велось за военными городками, дело доходило до сопровождения отдельных автомашин, не говоря уже о военных колоннах.

Навязанные нам правила игры были приняты. После обстоятельного доклада Д. Т. Язову Ачалов получил добро на проведение операции.

В День Победы над Вильнюсом прошел полк ВТА с десантом на борту, самолеты Ил-76 шли на высоте 600 метров с интервалом 5 минут. Именно в этот момент Ачалов с командующим ПрибВО генерал-полковником Ф. М. Кузьминым находились в кабинете Ландсбергиса, излагая ему план проведения учения на территории округа. Нужно было видеть этого "музыканта": потный, с трясущимися руками, почти рыдающий, он то и дело подбегал к окну, заслышав гул очередного самолета. А в это время Федор Михайлович твердым, внушительным тоном продолжал свое нравоучительное наставление. Немного отошел Ландсбергис только после того, как в его кабинет прибыли председатель ЦК ДОСААФ республики и республиканский военком генерал В. Мицкявичус.

В продолжение всей нашей беседы главный литовский антисоветчик и русофоб смотрел на Ачалова, как кролик на удава. В то время по стране катилась молва, что ВДВ – это именно та сила, которая может остановить любой экстремизм. Недаром уже потом, после 1991 года, Ландсбергис направил в Москву команду, которая должна была выкрасть Ачалова, как Бурокявичуса, или ликвидировать. Эта информация попала в руки В. П. Баранникова, тогда Министра безопасности, который шифртелеграммой переправил ее бывшему заместителю Ачалова Грачеву. Тот на ней просто расписался, но его люди из 8-го управления зачитали заместителю Министра Обороны СССР её содержание и назвали даже сумму вознаграждения за голову Владислава Ачалова. Вот вам два примера: один – честный офицер, второй – иуда в тельняшке.

На выходе из здания Верховного Совета Литвы (здесь уже обретался Ландсбергис) группу высокопоставленных военных СССР встретили сотни ликующих ветеранов войны и литовские патриоты. Хороший праздник на этот раз им был обеспечен.

Принялись непосредственно и за новых "лесных братьев". Поступила информация, что в районе Капсукаса готовилось публичное открытие памятника послевоенным террористам. Ждали многих гостей из числа бывших бандитов, соответственно и новое руководство. Памятник был готов, вокруг охрана. Вечером к охранникам приехали знакомые, была устроена хорошая пьянка. А утром, за два часа до начала церемонии прогремел взрыв, и от всего монумента остались только камешки величиной с пятикопеечную монету. Аналогичные странности произошли и в других местах.

Параллельно шел отлов дезертиров. Помогла нам, как ни странно, их собственная разведка. После того как советские военные взяли несколько групп, всех, кто прятался в схронах и на квартирах, они переместились в больницы для душевнобольных. Убедившись, что их там набралось достаточно, начали с Вильнюса. В одну из ночей разведчики нейтрализовали охрану, кстати, вооруженных милиционеров, отобрали у них оружие, разобрали его на части и разбросали по кустам. Основная группа нагрянула в лечебный корпус, повязала всех дезертиров и отправила прямо в учебный центр Казлу-Руда. То же самое было проделано и в каунасской психушке.

Какой гвалт поднялся на следующий день в прессе и на телевидении! Крупным планом показали перевернутые кровати, стены палат, измазанные краской под цвет крови, и так далее. Хочу заметить, что никто из вояк-дезертиров даже пикнуть не успел, не то что оказать сопротивление. На аэродроме Казлу-Руда в полной готовности к вылету в любую точку Союза уже стоял Ил-76, были подвезены обмундирование и сухие пайки. Задержанных переодели, усадили в самолеты, но одного из них, который действительно оказался инакомыслящим, пришлось отпустить. Травмированных не оказалось, только один согласился служить, остальные молчали.

О проведенной операции Ачалов доложил Министру обороны и предложил направить "новобранцев" в ТуркВО или ДВО. Утвердили ДВО: оттуда бежать и далеко, и долго. Самолет взял курс на Анадырь...

Наутро собрались матери, родственники, друзья и попытались устроить митинг. Ачалов вышел к собравшимся, пригласил матерей в помещение штаба дивизии, показал на карте место, где отныне будут дослуживать их дети. Гарнизонный прокурор, в свою очередь, разъяснил правовые основы, напомнил положения Конституции СССР и воинских уставов. Что тут началось, передать невозможно: для литовца Сибирь – это самое страшное слово, помнят еще 1940-й год.

В развитие процесса мною также был объявлен ультиматум: если через сутки уклонисты и дезертиры не выйдут из подполья, их отправят в дисциплинарные батальоны, также на Дальнем Востоке, а если явятся, то вернутся в те части, откуда сбежали. Рецепт оказался правильным – наутро пошли доклады о добровольной явке. В соседних республиках это тоже аукнулось.

Сложнее оказалось с изъятием оружия. Как уже говорилось выше, основная его масса хранилась в военкоматах. В несколько раз возросло число охотколлективов. Вооружались боевики в основном охотничьими карабинами финского производства, поступавшими через польскую границу. Разрешение на приобретение и хранение такого оружия давали местные власти, так что придраться было трудно.

Помню такой случай. Перед событиями в Вильнюсе мы получили информацию, что через границу проследовал контейнер с оружием. Стали наблюдать. В районе населенного пункта Калвария действия водителя показались нам странными: он проскочил две контрольные точки, где его должны были встретить свои люди. С помощью ГАИ проверили контейнер, он оказался пуст. Впоследствии выяснилось, что оружие было выгружено мелкими партиями сразу после пересечения автомашиной госграницы.

Однако перенесемся снова в январь 1991 года. Вместе заместителем Министра Обороны СССР в Вильнюсе находились представители ГОУ, ГОМУ, ГРУ ГШ и других центральных управлений.

Они составляли небольшой оперативный штаб. В расположении 107-й мсд в небольшом особняке особого отдела дивизии находилась группа спецназа "Альфа" во главе с подполковником "Г". Десантники согласовали с ним план совместных действий в отношении телецентра и телебашни, обговорили также порядок взаимодействия. "Альфовцы" должны были идти первыми, их задачи десантники в полной мере не знали.

В ходе выполнения общей задачи 234-й пдп в ночь на 13-е января двумя само-стоятельными группами выдвинулся к телецентру, который находился почти в центре города, и к телебашне на окраине города. Расстояние между ними было около четырех километров. Эти объекты необходимо было взять под охрану без применения оружия. Обе группы были усилены тремя танками и мотострелковыми подразделениями, действовавшими в качестве бронированных передовых отрядов.

Две самостоятельные группы от 234-го пдп (примерно по роте каждая) за 30 минут до начала движения главных сил были направлены по отвлекающим маршрутам, чтобы ввести в заблуждение местное население и литовских силовиков в штатском, оттянуть часть из них от основных объектов захвата. В принципе это в какой-то мере удалось.

Внимательный наблюдатель мог хорошо видеть, что толпы местных жителей были не так уж неорганизованны, как это казалось на первый взгляд. Среди них действовали группы по типу военных формирований, но в гражданском платье. Возможно, они имели легкое стрелковое оружие, спрятанное под верхней одеждой. Десантники имели только холостые патроны (в основных рожках, но с собою на всякий случай были и боевые патроны).

С подходом к объектам бойцы группы "Альфа" (они до этого находились в центре двух колонн) двинулись на штурм телецентра и телебашни. В группе "альфовцев", штурмовавших телецентр, предпоследним двигался лейтенант В. Шацких. По – видимому, последний "альфовец" (так, во всяком случае, считают свидетели) от внутреннего напряжения случайно нажал на спусковой крючок своего автомата. Прозвучал выстрел, и Шацких упал. Но "альфовцам" останавливаться было уже нельзя, они бросились вперед и ворвались в здание. Экипировка у них по тем временам была самая передовая: шлемы, бронежилеты и т.д.

Лейтенант остался лежать на земле. Никто не знал, что делать. Группы прикрытия у "альфовцев" не было. Через какое-то мгновение литовцы подхватили раненого и утащили к своей санитарной машине, которая тут же уехала в ближайшую больницу. Врачи пытались сделать хирургическую операцию, но рана оказалась смертельной: пуля поразила почку, внутренние органы брюшной полости. Как ни странно, у лейтенанта при себе находилось удостоверение личности офицера-пограничника, другие документы. Это все потом широко освещалось литовцами в средствах массовой информации.

Это, так сказать, общепринятая, установившаяся версия. По той информации, которой мы располагали, В. Шацких был убит выстрелом из толпы, причем снизу, под пластину бронежилета. После этого был схвачен и отвезен в одну из пригородных больниц Вильнюса, но не для того, чтобы лечить (пуля попала в позвоночник), а для использования этого инцидента в провокационных целях. Что и было исполнено на сто процентов.

В.Ачалов лично занимался поисками лейтенанта. Тело его было доставлено в расположение 107-й мсд и после соответствующих процедур отправлено на родину. От КГБ на церемонии присутствовал генерал-майор Ю. И. Калганов.

Лейтенант Шацких пошел по стопам отца, полковника КГБ, тоже служившего в отряде "Альфа". Виктор незадолго до вильнюсских событий женился, его жена ждала ребенка. Мы постоянно жалели бедных чеченцев, бедных азербайджанцев, бедных ингушей и осетин... Все правильно, но кто-нибудь из официальных лиц, повторяю, официальных, когда-нибудь пожалел русских? Пользуясь случаем, на-помню, что даже такая отъявленная недоброжелательница России, как Мадлен Олбрайт, и та признала, что русские за всю свою историю перенесли жестокостей и боли как никакая другая нация в мире.

Казалось бы, задача выполнена, десантники взяли под контроль назначенные объекты, отключили телеканалы. Но литовское телевидение продолжало работать на резервном передатчике, который был заранее доставлен из-за рубежа и введен в действие.

Обстановка накалялась, прошла ночь. В Москве, видимо, никак не могли принять определенное решение. Никаких дополнительных команд не поступало. Командир 234-го пдп направился к командующему ВДВ В.Ачалову: необходимо было уточнить порядок дальнейших действий. Но к тому времени в Москве уже решили убрать десантников из Вильнюса.

Подполковник Комар прибыл в штаб мотострелковой дивизии для уточнения задачи. Десантники свою миссию выполнили, надо было как-то поощрить командира. Комадующий спросил его: "Иван Геннадьевич, десантники действовали отменно, что бы ты хотел получить в качестве награды за слаженные действия полка? У меня есть возможность решить этот вопрос, не откладывая дело в долгий ящик". Комар ответил, что ему лично достаточно обычной благодарности, но если это возможно, не возражал бы против ордена "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" 1 степени (такие ордена 2 и 3 степени у него уже были за Афганистан).

Ачалов ответил ему, что, к большому сожалению, такая просьба вряд ли выполнима, так как три ордена "За службу Родине" приравниваются к званию Героя Советского Союза. (кстати сам Ачалов полный кавалер ордена "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР"). В Союзе такого уровня было 13 человек. "Может быть, походатайствовать чтобы тебе, Иван Геннадьевич, внеочередное звание присвоили?" спросил Ачалов,

"Согласен, – ответил Комар, – но мне не положено, так как я еще не выслужил необходимые полсрока, в звании подполковника я только два года".

Командующий ответил ему, что попробует решить эту проблему. Позвонил в Главное управление кадров генералу А. К. Миронову, тот попросил перезвонить минут через 20-25. После второго звонка мне сообщили, что включили в приказ фамилию Комара, и вопрос можно считать решенным. Ачалов поздравил командира 234-го пдп с присвоением очередного воинского звания. По традиции выпили по рюмке коньяку. Еще раз поздравил, пожелал успехов и приказал выводить полк своим ходом на аэродром Казлу – Руда (это был аэродром 7-й вдд, когда она находилась в Литве), а оттуда на Псков.

Тем временем поступила информация, что литовцы не намерены так просто дать десантникам уйти. Кое-кто из них имеет оружие и может открыть огонь в целях провокации. Что было делать в данной ситуации?

Рассказывает полковник в запасе И. Г. Комар: "Я собрал бывших десантников-литовцев, которые были настроены дружественно к нам (многие из них побывали в Афганистане). Прямо сказал им, что малейшее сопротивление будет подавлено. И не дай бог, кто-то откроет огонь, хоть как-то попытается устроить беспорядки. Придется и нам огнем прокладывать себе дорогу, колебаний в этом вопросе не будет. Они разъехались на своих машинах, и эта информация, как по телеграфу, распространилась довольно быстро. Сделали мы это специально, чтобы избежать ненужных жертв.

Примерно через час колонна полка по моей команде начала движение. Люди молча стояли вдоль улиц, стрельбы не было. Но были помехи другого плана. Некоторые местные экстремисты на личных легковых машинах начали вклиниваться в колонну бронетехники, пытаясь разорвать, затормозить ее движение. Может быть, дальше планировалось пойти на абордаж некоторых машин. Командирам было отдано четкое распоряжение: в явных случаях сталкивать броней такие машины в сторону, не допускать остановок и разрывов в колонне. Помню, что семь или восемь таких помятых машин стояло на обочинах улиц".

К исходу дня 234-й пдп прибыл на аэродром Казлу-Руда. Оттуда самолетами Ил-76 десантники были доставлены в Псков, к месту постоянной дислокации.

Так закончился поход в Вильнюс. Но это был еще не финиш всей эпопеи. Через некоторое время в полк прибыла группа следователей из Генпрокуратуры. Командира полка несколько раз допрашивали, как говорится, по всей форме. Первым был вопрос: "Кто и как Вам отдал распоряжения на действия в Литве?" Комар ответил, что распоряжение он получил устно по телефону, но не помнит фамилии звонившего, так как дело было уже вечером, рабочий день закончился, и он по какому-то случаю выпил граммов 200 водки. На том дело и закончилось, хотя следователи работали почти все лето и опросили многих в полку, в том числе и рядовых солдат (По прилету в часть, всему личному составу полка сменили автоматы, так что даже при желании провести баллистическую экспертизу было невозможно. В составе группы следователей были представители Литвы, которые пытались установить виновных).

На торжественном построении полка, меня и ещё порядка десяти десантников представили к Государственной награде "За отличие в воинской службе" 2-й степени и отпустили в отпуск.

События в Вильнюсе в ночь на 13 января 1991 года стали одним из завершающих эпизодов на пути к уничтожению Советского Союза. Великая держава постепенно превращалась в территорию с очагами гражданской войны и сепаратизма. Трусливый Горбачев, нахватавший царских полномочий, но больше всего любивший семейный комфорт, и в данном случае все пустил на самотек. Жесткие решения пришлось принимать непосредственным исполнителям уже на улице, фактически на ходу.

Свою подстрекательскую роль сыграли и обнаглевшие отечественные СМИ, как и в случае с мифическими "саперными лопатками" извратившие события у вильнюсского телецентра. Через несколько лет главарь боевиков "Саюдиса" некий Аудрюс Буткявичус признал, что это его снайперы с крыш домов стреляли и в мирных жителей, и в солдат.

Мира нам всем друзья!

Заместитель Командира 1-го взвода 6-ой ПДР 234 ПДП 76 ВДД

Командир БМД-1 ст. сержант запаса ВДВ Андрей Маринин

НИКТО, КРОМЕ НАС!

(В материале используется факты из книги В.Ачалова "Я скажу вам правду".